Стихи о войне

Стихи о войне

  ЦЫГАЕСКИЕ ПЕСНИ

Что-то нахлынуло из детства, когда мы, ребятишки, дети из гарнизона (мой отец был военным), несмотря на запреты родителей, бегали в цыганский табор, расположившийся неподалёку, и там, у костра, слушали песни этих удивительно красивых гостеприимных людей на непонятном языке. А потом нас отвозили на лошадях домой... И было чудесно: ночь, костёр, песни и танцы у костра...
Цыганские песни – протяжны и длинны,
Слова непонятны, мотив заунывный.
Но как же он душу тревожит, волнует:
То вызовет слёзы, а то зачарует!...
И сердце забьётся сильней в ожидании
Чего-то незнаного, что завещанием
Пришло из глубин быстротечных столетий,
И то, что звучит в песнопениях этих
В бескрайней степи, у костра в звездопады...
И то, что дано нам заветно в награду...

Бессонница
Опять за окном – ветер.
Опять за окном – ночь.
Часы отбивают четверть
Второго. Уснуть бы… Невмочь.
Не спится…
Застыла луна,
Как в раме, в проёме окна.

Сквозь шум, завывание ветра
Мне чудится голос далёкий,
Как будто с зарёй предрассветной
В молитве звучит, одинокий.

Меня он волнует и манит
С собою в незримые выси –
В изысканный мир Модильяни,
В мир мнимых иллюзий и истин,
Где счастливы все бесконечно,
Где нет ни страданий, ни страха.
Там жизнь весела и беспечна...
Там рядом любимые…
Взмахом
Невидимых крыльев взлетаю!…
Но холод безжалостной ночи
Дыханьем своим обжигает...
Сознание…
Слышу, хлопочет
Всё так же за окнами ветер…
И длинная-длинная ночь…
Холодного лунного света
Так много!...
Не спится – невмочь…


***

Пожалуй, вот и всё. Твои глаза напротив,
Что так задумчиво смотрели на меня,
Давно остались позади. И счастья плотик
Уплыл за горизонт, тепло твоё храня.

А я вернулась вновь в дела свои, в заботы.
Они кружАт меня и позабыть велят
Волшебной музыки божественные ноты,
Задумчивости полный и зовущий взгляд.

Зачем прошла я мимо? Мне ведь так хотелось
В глазах тех раствориться… Но теперь лишь в снах
Бегу тебе навстречу и бросаюсь смело
Я в бездну чувств своих… И мне не ведом страх…
***
Волны бушуют, волны играют,
Ветер весёлый грозу собирает.
Чёрные тучи над морем клубятся,
Молнией, громом над бездной глумятся.
Яростно ловит молнии бездна,
Ловит и прячет в бездонных глубинах,
Полная гнева, коварства за дерзость,
Хочет отмщения тучам. Лавиной
К небу вздымаются волны в злобе,
Крик их звериному рёву подобен.
Но недоступна им высь, и со стонами
Падают волны в глубины бездонные.
Небо и бездна, тучи и море –
Не победить им друг друга в том споре:
Это лишь ветра-гуляки потехи,
Игры, забавы – его лишь успехи.

***

Зачем любить, когда не любится?
Зачем встречать, когда не радостно?
Зачем мечтать – мечта не сбудется,
Не плыть тебе уже под парусом.

Он, этот парус, лишь видение,
Он лишь мираж, лишь наваждение…
Зачем терзать себя сомнением?
Тебе чужды порыв, смятение.

В душе и в сердце – холод разума.
Всё в прошлом – все твои иллюзии.
Свободен ты!... И будешь праздновать
Ты с теми, с кем не связан узами...

Но почему-то вдруг взгрустнулось,
И сердце снова встрепенулось.
***
Летняя ночь. Немо Звёзды, Луна
С негой купаются в тёмном пруду,
Ветер колышет чуть ветви в саду…
Бродят по улицам Сон, Тишина…

Хлопнула где-то калитка. В ответ
Нехотя тявкнул мой пёс и умолк…
Снова покой во Вселенной – свой долг
Ночь отдаёт дню минувшему. Свет

Лунною сказкой повсюду разлит –
Засеребрил все деревья, дома,
Кажется, тронешь чуть лист – зазвенит…
Это – волшебница-Ночь! Всё – она...


***
Навеяно стихами Игоря Джери Курас
"Чужой сон"

Всё это точно было, но не знаю,
Иль в прошлой жизни, или в вещем сне:
Вокзал, теплушка… Мы стоим у края
Рва чёрного, вода блестит на дне.

Платок пуховый падает на плечи,
Не тает на твоих губах пушистый снег.
Последней стала эта наша встреча,
Мой самый дорогой и близкий человек.

До хруста и до боли мы сжимаем
Друг другу руки из последних сил…
Я слышу шёпот: «Ты прости, родная…».
В сиянье каменных немых светил:

«Пли!» – возглас… И вода багряной стала
Во рву… А мы с тобою в звонкой тишине
Поплыли с лебединой стаей…
Иль в прошлой жизни, или в вещем сне…
Минута молчания

Смотрю на суровые лица вокруг.
Минута молчания. Слышу
Лишь сердца тревожный, глухой перестук,
Шум ветра, что в лентах запутался вдруг,
Цветы и гирлянды обвивших.

О чем же молчат, о чем думают те,
Седые чьи головы низко
Склонились сейчас? О мирской суете,
О жизни, о прошлом, незримой черте,
Что к ней подошли они близко?

В войне уцелев, они прожили жизнь.
Какими гвардейцами были!
Сейчас, как всегда, в этот день собрались,
В который раз помнить погибших клялись.
Но… важно, чтоб мы не забыли!..

ВОЗДАЯНИЕ ИЛИ СОН В РУКУ

(Поэма-фантазия)

Эпиграф:
"Cave ne cadas" -
"Берегись, чтобы ты не упал".
(Латинское крылатое выражение)*

Сегодня мне приснился сон,
Как будто сам Наполеон
Верхом на резвом скакуне
В наш город прибыл по весне.
Явился во главе полков,
Своих отменнейших стрелков,
Готовых до конца стоять
В борьбе с врагами, защищать
кумира своего и здесь...

На площади собрался весь
Честной народ и молча ждал,
Что скажет славный генерал.

А между тем, весна цвела,
Благоухала и звала
К веселью, радости, любви,
К счастливой жизни без крови,
Без войн, пожарищ и без мук…
Приснится же такое вдруг!

Он вышел к нам, чеканя шаг,
И начал он примерно так:
«Друзья, поверьте, я пришел
Дать вам свободу, хоть тяжел,
Суров, но славен весь наш путь,
И нам нельзя с него свернуть!
И нет дороги нам назад,
И не должно здесь быть преград!
А кто борьбу оставит – что ж,
На всех ума не припасешь!…
Но пусть запомнит он тогда,
Мы мстим жестоко тем всегда,
Кто струсил, предал. И сейчас
О том предупреждаю вас!»

Едва герой окончил речь,
В руке сверкнул победный меч.
Народ увидел: сталь остра.
Полки воскликнули «Ура!»

Хотели люди разойтись,
Но вдруг увидели, что ввысь
Взвились знамена в тот же миг.
«Победа!» – все прочли на них.

И тут меня тоска взяла,
Смотреть я больше не смогла
На все на это…. Сон прошел.
Тревожно сердце бьется. Шел
Уж третий час. Глаза сомкнуть
Я долго не могла. Уснуть
Под утро только удалось.
Принять снотворное пришлось!

Но что за напасть – снова он
Возник, герой Наполеон!

Привиделся и город наш.
На площади шатер-шалаш,
Кругом палатки и костры,
Бой барабанов, детворы
Полуголодной и босой
Ватаги бегают. Слезой
Наполнились мои глаза.
А тут еще гремит гроза….

Наш полководец средь толпы,
Ему несут цветы, цветы,
Восторга крик, заздравный хор!…
Вдруг слышу тихий разговор:
– Вчера я видел… в семь часов!
– Я тоже… Тише… И без слов
Понятно… Скоро Он придет,
И все тогда произойдет!
– Хотя бы! Так устали ждать!
– Вы верьте – миру быть опять!
Я оглянулась – никого,
И лишь кумира своего
Вся площадь славит, все кричат:
«Ура! Ура! Виват! Виват!»

Вдруг потемнело все вокруг,
Мне снится. Что за громкий стук?
То по булыжной мостовой
Сюда, я вижу,- Боже мой!-
Катит телега, а на ней
Везут измученных парней.
Ребята в ранах все, в крови.
Крик из толпы: "Останови!...
Палач!..." И площадь замерла...
И тихо стало… Два орла
Внезапно взмыли к тучам ввысь.
«Откуда здесь они взялись?» –
Заговорил народ вокруг.
Стрелки ж тесней сжимали круг,
Беря плененных тех в кольцо.

И вот, мы видим, на крыльцо
Восходит полководец сам,
Чтоб обратиться с речью к нам.
Мы молча слушали его.
Сказал он громко: «Дня сего
Их жизни всех троих лишить,
В мешки суровые зашить
И в море бросить сей же час!
Приказ мой – есть закон для вас!»

Лишь только это произнес,
Всех будто бы сковал мороз
Своим дыханьем ледяным,
Внимали с ужасом немым
Словам героя… Шум и свист –
Внезапно! Словно камни, вниз
Орлы упали… В тишине
Часы пробили, снится мне…

И вдруг я слышу дикий крик –
Наш генерал к земле приник,
Смотрю, на нем сидит орел,
На шее остры когти свел,
В глаз клюнуть хищно норовит.
Другой – над площадью кружит,
Расправив крылья широко,
Садится к пленникам легко
На край телеги…. Из-за туч
Сверкнул металлом солнца луч…

И вдруг с востока, с бородой,
На небо выплыл лик седой,
На город смотрит. А глаза –
Две молнии! Сильней гроза
Уже грохочет, гром гремит.
Чу! Не гроза, а говорит
Старик с небес. И луч тот – меч
В его руке. Не туча с плеч,
А серый плащ его скользит,
И видно, что старик сердит!

«За днями дни, за годом год
Спокойно время здесь идет
Без войн, пожарищ и без мук
Уж много лет, за кругом круг.
Ты с черной завистью пришел,
Порядки здесь свои навел.
Свободу людям ты принес!
Но почему же горя, слез
Так много? Мне ответь, герой,
И всем обиженным тобой!…

Он на мгновенье замолчал.
Народ от страха ниц упал,
И только шепот: «Моисей!» –
По площади пронесся всей.

«…Мы ждем! Сейчас нам дай ответ!
Я вижу, нет ответа, нет!
Ты не свободу людям дал,
А вседозволенность. Попрал
Ты все законы, ты решил:
Сам есть закон и власть. Грешил
Ты перед Богом и людьми,
Забыв все Заповеди. В миг
Людей ты совратил, герой,
Позволив им познать с тобой
Вкус лести, сладострастья. Лень,
Цинизм, невежество под сень
Твоих свобод укрылись враз!
И вот тебе последний сказ:
Прощенья нет тебе, не жди –
Исчезнешь ты! Пройдут дожди
И смоют след твой навсегда
Из памяти, с земли! Воздал
Тебе Всевышний по делам,
Свою ты чашу выпьешь сам!»

На том закончил старец речь.
И в тот же миг его луч-меч
Ударом точным цепь сорвал
С бедняг плененных, наповал
Сразил героя и исчез.
А два орла наперевес
Взлетели с его телом ввысь
И скрылись в тучах… Не сбылись
Господствовать его мечты!

Что началось здесь! Все посты
Свои покинули стрелки,
И – кто куда бегут полки!

Еще не веря чудесам,
Народ стоял. А старец сам
Плащом свой грозный лик прикрыл.
И в тот же миг из туч пролил
Густой и сильный теплый дождь….
– Вставай скорее, день хорош! –
Мне кто-то рядом говорит.
– Не трогай, тише, пусть поспит…
Я слышу этот разговор -
Проснулась - но заздравный хор
Еще звучит в ушах моих.
– ...А дождик-то совсем утих.
– Прекрасный день!
Ура! Ура!
Глаза открыть, вставать пора!
Как хорошо: всего лишь сон –
Приснился мне Наполеон!
--------------------------------
* Моисей – Библейский пророк.
* "Cave ne cadas" – "Берегись, чтобы ты не упал".
(Латинское крылатое выражение)
Другими словами: "Умерь свою гордыню и помни,
что ты всего лишь человек".
Эти слова обращал к полководцу-триумфатору
стоявший позади него раб. Триумф (торжество в честь Юпитера)
приурочивался к возвращению полководца после крупной победы.
Шествие открывали сенаторы и магистраты (должностные лица),
за ними шли трубачи, затем несли трофеи, вели
белых быков для жертвоприношения и самых важных пленников в
цепях. Сам триумфатор, с лавровой ветвью в руке, ехал позади
на колеснице, запряжённой четвёркой белых коней.
Изображая отца богов, он надевал одежду, взятую в храме
на Капитолийском холме, и окрашивал лицо в красный цвет,
как на древних изображениях бога.