Поэзия

Поэзия

* * *

 

Преодолев ещё один рубеж –

Две «тыщи» энный с Рождества Христова,

Я оказалась в промежутке меж

Вчерашним днём и неизвестным новым.

Та неизвестность сразу с января

Вдруг отменила зимние метели.

И в первый раз, наверное, не зря

Не рады мы непрошенной капели.

Где тот мороз рождественской  ночи,

Когда в Сочельник сочиво сочилось,

И говорили звёздные лучи,

Что чудо Вифлеемское случилось?

Зажгу свечу – здесь мой иконостас

Из вышних и моих домашних ликов.

Не скрыться мне от их пытливых глаз

И отражённых той свечою бликов.

О чём ещё молиться может мать,

Сестра и дочь – в одном лице едином –

Способен тот, единственный, понять,

Кого сам Бог нарёк любимым сыном.

 

ИЕРУСАЛИМУ

 

Прощай, прощай, святой Ерусалим!

Твои огни остались за спиною.

Как хорошо, что ты в душе со мною.

Хоть памятью, но всё-таки храним.

Твой светлый лик меня заворожил –

Блеск куполов и строгость минаретов.

Как удивительно переплелось всё это…

Но удивительней – что сам Христос здесь жил!

Вот тут ходил, где я теперь хожу…

Вон там сидел,  под ветками оливы…

Их охраняют стены бережливо.

И я на стену руку положу.

И растворюсь с историей библейской…

И окунусь в такую глубь веков,

Где Иисус водил учеников

По выжженным дорогам Галилейским.

Где трижды сатана вопрос изрек,

Коварный и опасный искуситель.

И трижды отвергал его Спаситель:

«Не хлебом жив единым человек…».

Где нёс Он Крест, и падал, и вставал,

И выше на Голгофу поднимался.

Где след ноги его живой касался

И веру человеку придавал.

Где главная молитва «Отче Наш…»,

Как вечный мост над бурною рекою,

Соединила человечество с тобою

И охраняет, словно верный страж.

Нельзя «приехать» в Иерусалим – 

В него «восходят» тихо по ступеням,

И преклоняют перед ним колени,

И голову склоняют перед ним…

Священная Земля – Ерусалим…

 

 

ПАМЯТИ ВЕЛИКОЙ КНЯГИНИ                                

ЕЛИСАВЕТЫ ФЕОДОРОВНЫ

 

Святые женщины России,

Как будто ангелы с небес,

И благородны, и красивы,

Но сложен путь и тяжек крест,

Который выпал им на долю.

А святость женщин так чиста,

И так неукротима воля.

Молитвой заняты уста.                                             

Они не выпросят пощады

Перед ничтожеством врага.

Но зажигается лампада,

К иконе тянется рука…

И взгляды той, с иконостаса,

И той, что на неё глядит,

Соединятся в мыслях к Спасу

Словами сильными молитв.

Голгофы их не испугали.                                         

Им Гефсиманский сад – удел.

Они судьбы не избегали.

И каждый факелом горел.

И пламя освещало лица

И укрепляло веру в них.

Нам остается преклониться

Пред новоликами святых.         

 

МАМЕ

 

Утром рано я зажгла лампадку.

Рядышком – святые по порядку.

Заказала я вчера молебен

По твоей душе, парящей в небе.

 

В церкви службу начинают в восемь.

Хор церковный так многоголосен.

Заодно с усопшими другими

И твоё прочтёт священник имя.

 

Плачут свечки тихо у распятья.

Я приду к тебе в знакомом платье.

Ты к нему мне воротник вязала.

«Чтобы помнили», - шутя, сказала.

 

Кружевное чудо – связь с тобою.

Мне оно теперь дороже вдвое…

 

 

РУССКАЯ АТЛАНТИДА

 

Тихо течёт Молога,

Пряча дома и судьбы.

В речку ведёт дорога.

Выживший не забудет:

Падало небо в воду,

Город  спасти пытаясь.

Но не осталось броду.

Берег, с волной ласкаясь,

Помнит все переулки,

Помнит все перезвоны.

Эхо там вторит гулко

Осиротевшим стонам.

Рыбы там над домами

Плавают ли? Летают?

Кружатся косяками?

Или по-птичьи – стаей?

Лики святых размыло.

Всюду печаль и холод.

Смотрит ветла уныло

На затонувший город,

Где под водой застыли

Церкви и колокольни.

Раньше в них службы были –

Нынче представить больно.

Вот и стоят в печали

Вечным укором  виды,

Чтобы  не забывали

Русскую Атлантиду…

 

Молога – город, располагавшийся при впадении реки Мологи в Волгу и затопленный Рыбинским водохранилищем.